С. В. Самовтор   Этнические аспекты топонимики Краснодарского края

   Топонимика (от греч. topos – место и onima – имя, название) – раздел языкознания, изучающий географические названия (топонимы), их значение и происхождение, ареал распространения, развитие и изменение во времени. Совокупность топонимов на какой-либо территории называется  топонимией.

    Находясь на стыке лингвистики, географии, истории, топонимика позволяет решать особые задачи, недоступные для решения методами только одной из вышеперечисленных наук. Невозможно дать правильную этимологию географического названия, только лишь переведя его с того или иного языка (задача лингвиста). Необходимо при этом учитывать привязку географического объекта к местности (задача географа), а также те исторические условия, в каких данный объект был наименован и переименован (задача историка). Кроме того, при изучении топонимии широко используются фактические данные и методологический аппарат целого ряда других наук – этнографии, демографии, статистики, археологии, даже биологии (например, выявляется ареал распространения растения, название которого легло в основу топонима). Таким образом, топонимическое исследование есть всегда исследование комплексное с привлечением сведений из самых разных областей знания. Ни одно мало-мальски серьезное историческое исследование, от краеведческого очерка до научных монографий, не может обойтись без использования топонимических сведений.

    Кубань (как и вообще Северо-Западный Кавказ) издревле была местом расселения многих и многих народов. Проходили века, тысячелетия, эпохи, одни народы сменяли другие. Какие-то из этих этносов исчезли, растворились в соседних этносах, ассимилировались, или же переселились на другие земли. Потомки иных и поныне проживают здесь, на территории современных Краснодарского  и Ставропольского краев, республик Адыгеи и Карачаево-Черкессии. "Молчат гробницы, мумии и кости, лишь слову жизнь дана…" писал Иван Бунин. Слово, увековеченное в топониме, доносит до нас историю далеких эпох и тех народов, которые дали жизнь слову. Рамки настоящей лекции, к сожалению, не позволяют охватить весь топонимический спектр нашего региона за без малого три тысячелетия, где первые кубанские топонимы встречаются уже в античных письменных источниках. Предлагаю посмотреть на топонимию Краснодарского края глазами современного русскоязычного его жителя. Т.е. речь пойдет о славянской и, прежде всего, казачьей топонимии Кубани и об иноязычном влиянии на нее.

                               Топонимия казаков-некрасовцев.

     После подавления восстания Кондратия Булавина часть казаков-старообрядцев, участвовавших в восстании, переселилась с Дона на Кубань, где уже с конца XVII века имелись старообрядческие поселения. По имени их предводителя булавинского полковника Игната Некрасова эти казаки стали называться некрасовскими казаками и составили особую субэтническую единицу. Известны названия основанных ими городков: Блудиловский, Голубинский, Чирянский (Чирский) – и слобод: Ирла, Зольник и др. В 70-е годы XVIII века, теснимые русским правительством, некрасовские казаки переселяются в Турцию. Их поселения просуществовали около 90 лет, не оказав заметного влияния на формирование топонимии Кубани. При заселении Кубани черноморскими казаками в конце XVIII века одно из казачьих селений, основанное в низовьях Кубани на месте бывшего некрасовского городка, и было названо Некрасовским. В 1843 году на реке Лабе была основана станица, названная Некрасовской. По легенде здесь также находился городок некрасовских казаков. После Октябрьской революции часть некрасовцев вернулась из Турции на Кубань, где ими в Приморско-Ахтарском районе было основано два хутора – Новонекрасовский и Новопокровский.

       Топонимия черноморских казаков. Украинский след в кубанской топонимии.

     В 1775 году по приказу Екатерины II генерал-поручик П.А.Текели разрушает Запорожскую Сечь. Запорожское войско было расформировано. Попытки образовать из бывших запорожцев пикинерские полки лишь только подстегнули исход казаков за Дунай, в турецкие владения. Но начавшаяся в 1787 году очередная русско-турецкая война вынудила русское правительство вновь обратиться к боевому опыту запорожских казаков. В 1787-1788 годах из бывших запорожцев формировались волонтерские команды, которые постепенно оформились в новое казачье войско. “Сначало войско, в отличие от неверных запорожских казаков, принявших покровительство Турции, было названо просто “Войском верных казаков”, а позже оно переименовано было в “Черноморское войско” по месту своих военных действий и жительства. Первоначально черноморские казаки были поселены за Бугом. Затем по жалованной грамоте Екатерины II от 30 июня 1792 года они получают “в вечное владение состоящий в области Таврической остров Фанагорию со всей землею, лежащею на правой стороне реки Кубани от устья ее к Усть-Лабинскому редуту, так, чтобы с одной стороны река Кубань, с другой же - Азовское море служили границею войсковой земли. Область расселения черноморских казаков на Кубани стала называться Черноморией. Наиболее значительное влияние на формирование славянской ойконимии (т.е. названия населенных пунктов) Черномории оказали названия запорожских куреней, в основном сложившиеся задолго до переселения черноморских казаков на Кубань. Большинство куренных названий возникло в XVII-XVIII веках. В Запорожском войске, согласно Реестру 1756 года, было 38 куреней. Вот их названия в современной русской транскрипции: Батуринский (Батуринськый), Брюховецкий (Брюховецькый), Васюринский (Васюринськый), Медведовский (Ведмедивськый), Величковский (Величкивськый), Вышестеблиевский (Вышестеблиевськый), Деревянковский (Деревянкивськый), Джерелиевский (Джереливськый), Динской (Донськый), Дядьковский (Дядькивськый), Ивановский (Иванивськый), Ирклиевский (Ирклиевськый), Калниболотский (Калниботськый), Каневской (Канивськый), Кисляковский (Кислякивськый), Конеловский (Конеливськый), Кореновский (Коренивськый), Крыловской (Крыливськый), Корсунский (Корсунськый), Кущевский (Кущивськый), Леушковский (Левушкивськый), Минской (Минськый), Мышастовский (Мышастовськый), Незамаевский (Незамаивськый), Нижнестеблиевский (Ныжчестеблиевськый), Пашковский (Пашкивськый), Переяславский (Переяславськый), Пластуновский (Пластунивськый), Полтавский (Полтавськый), Поповичский (Поповичивськый), Роговской (Рогивськый), Сергиевский (Сергийивськый), Тимошевский (Тымошивськый), Титаровский (Тытаривськый), Шкуринский (Шкуриньськый), Щербиновский (Щербынивськый), Уманский (Уманськый).

           Эти куренные названия по своему происхождению можно условно разделить на две группы:

    1. Название куреня – производное от названий некоторых населенных пунктов. Принято считать, что каждый курень основывался выходцами из той или ной местности, откуда и получал свое название. Об этом пишет Д.И.Эварницкий: “Оставаясь на Низу, они (казаки - С.С.) мало-по-малу складывались в отдельные и небольшие группы, общины или курени, представлявшие на первых порах своего рода землячества: курень Батуринский, т.е. община земляков, вышедших из Батурина; курень Каневский, т.е. община земляков, вышедших из Канева; то же нужно сказать о куренях Крыловском, Переяславском, Полтавском, Уманском, Корсунском, Калниболотском, Стеблиивском, Донском и других”.

    2. Некоторые курени получили название по имени личности – чаще всего основателя куреня или атамана. Здесь представлена целая галерея выдающихся деятелей Сечи: Брюховецкий курень назван по имени Ивана Мартыновича Брюховецкого, избранного в 1663 году на “Черной раде” в Нежине гетманом; Поповичевский курень назван в честь гетмана Ивана Самойловича, которого называли гетманом-поповичем, так “Иван Самойлович был сыном священника западной стороны Днепра из села Красного”; Роговской курень - между ноябрем 1664 и февралем 1665 года “козаки... выбрали в кошевые Ивана Ждана или Рога”; Шкуринский курень назван в честь кошевого атамана Леско Шкуры . В конце 1664 - начале 1665 года был смещен “за то, что он знался с московскими воеводами Хитрово и Косаговым и не позволял козакам громить калмыков”. Его преемником становится атаман Рог.

   Особо можно выделить Пластуновский курень. Пластунами назывались казачьи пехотинцы-разведчики. “По роду их деятельности, в дозоре или в тылу противника, им приходилось нередко часами, не шелохнувшись, лежать пластом на земле, слившись с окружающей местностью и вести наблюдение. Отсюда и название “пластуны”. Один из 38 куреней Запорожья имел, по-видимому, наибольшее число таких “охотников”, почему и получил название Пластуновского”. Так пишет краснодарский историк В.Н.Ратушняк. По мнению Л.И.Лаврова, известного советского этнографа и историка, название куреня могло происходить от фамилии: “В 1649 году в четырех разных полках армии Богдана Хмельницкого служили казаки по фамилии Пластун. Казаки Пластун и Пластуновский известны в Запорожье в 1773 г.”. На наш взгляд точка зрения Л.И.Лаврова выглядит более убедительно - название Пластуновского куреня также можно отнести к “именным названиям”.

      По приходу на Кубань черноморские казаки (бывшие запорожские) сохранили свои прежние сечевые названия куреней, прибавив к ним два новых. “Тридцать восемь куреней были тех же самых названий, какие существовали в Запорожском войске, - писал П.П.Короленко, - а два добавлены вновь, первый Екатериновский - в честь Императрицы Екатерины, а последний Березанский - в воспоминание взятия черноморцами турецкой крепости Березани”.

      В марте 1794 года по жребию курени получают места для поселений. Первоначально эти поселения так и назывались куренями, или куренными селениями, а с 1842 года согласно новому “Положению о Черноморском казачьем войске” они стали называться станицами, так же как и в других казачьих войсках России. Куренные селения получали названия от названий соответствующих куреней, казаками которых заселялись.

   Однако, первыми топонимами черноморских казаков на Кубани были не курени (куренные селения) и вероятно даже не войсковой град Екатеринодар, а стихийно создаваемые слободки. В дореволюционной историографии Кубани на процесс возникновения казачьих слобод существует три основных точки зрения.

   Е.Д.Фелицын считал, что “на вновь пожалованной земле семейные черноморцы остановились таборами и образовали сперва восемь временных селений: Захаровку, Тимофеевку, Андреевку, Константиновку, Антоновку, Стояновку, Онуфриевку и Алексеевку”.

    Ф.А.Щербина указывает, что первоначально “войсковые правители приурочили местожительство населения... к 24 кордонам” и перечисляет эти кордоны: Александровский, Елинский, Ольгинский, Славянский, Протоцкий, Копыльский, Петровский, Андреевский, Фанагорийский, при Сладком лимане, у колодцев р.Сасык, в устье Куго-Еи, Константиновский, Александрин, Павловский, Марьянский, Григорьевский, Платоногорский, у Бурлацкого брода, Воронежский, Великомарьевский, Екатеринодарский, Елизаветинский, Новоекатерининский. Но поскольку казачье население, считает Ф.А.Щербина, искони привыкло к хуторским заимкам, то оно уходило в глубь степей, подальше от Кубани, и образовывало там хутора и мелкие селения. “Возникли разного рода Андреевки, Константиновки, Стояновки, Алексеевки, Захарьевки, Онуфриевки, Тимофеевки, Антоновки и другия, названия которых утратились потом бесследно”. Следует, однако, заметить, что далеко не все из названных слободок находились в “глубине степей подальше от Кубани и черкесов”. Захарьевка была основана на берегу Большого Карасуна, на месте будущего Пашковского куреня.

   По мнению П.П.Короленко заселение пограничья проводилось войсковым правительством принудительным путем. “Прибывающие к Кубани переселенцы смешанных куреней становились таборами при кордонных постах, для лучшего обеспечения на случай набегов закубанских горцев... Вскоре таких таборов набралось десять. Кошевое управление назвало их селениями с наименованием: Онуфриевка, Константиновка, Стояновка, Киргизовка, Большая Киргизовка, Захарьевка, Тимофеевка, Чернолесска и Антоновка; для лучшего в них порядка, кошевой приказал жителям избрать в каждом селении атамана и писаря”.

    Архивные изыскания современных исследователей позволили выделить еще несколько подобных поселений. Б.Е.Фролов называет слободки: Журавлевка, Ангелинка, Видная, Малая Андреевка, Верхняя, Терновка, Шелестовка, Чернобровка, слобода “Бурлацкого броду”, слобода Васюринская и Некрасовское селение. Б.Е.Фролов отмечает также наличие целой группы частных слободок, появившихся в это время в Черномории, например, слободы атамана Захария Чепеги. В.А.Соловьев к первым черноморским слободкам относит основанную в 1793 году Ейскую слободку, а В.И.Шкуро упоминает о временном Чернобродском селении при реке Ее, где проживали семейные казаки разных куреней.

    Когда в марте 1794 года состоялось распределение мест под 40 куренных селений, то некоторым из них достались для расселения места бывших казачьих слободок.  Так, куреню Роговскому определили место в слободе Видной, Некрасовское селение Фанагорийской округи “назначили куреню Титаровскому”, Полтавское куренное селение в 1795 году было переселено в Андреевку, Пашковское - в Захаровку. Слобода Онофриевка, по документам 1794 года, стала называться Васюринской. По Б.Е.Фролову Васюринскому куреню в 1795 году “достались” также слободы Верхняя и Шелестевка.

   Б.Е.Фролов считает, что “создание куренных селений не привело к ликвидации всех первых казачьих слобод, часть из них продолжала существовать еще несколько лет”. В 1799 году войсковой атаман Черноморского казачьего войска Т.Т.Котляревский санкционировал создание близ Темрюкского гирла такого рода поселение. Место для поселения он счел весьма удобным и поэтому рекомендовал привлечь к заселению нового населенного пункта казаков Фанагорийского округа “кроме куренных селений во оном состоящих”. Название Т.Т.Котляревский предложил - селение Павловское, в честь царствующего в то время императора.

   Согласно архивным сведениям, найденым В.А.Соловьевым, селение Захарьевка (Захаровка) получило свое наименование в честь кошевого атамана Захария Алексеевича Чепеги. По аналогии можно сделать предположение, что селения Антоновка, Тимофеевка и Константиновка были названы соответственно по имени Антона Головатого, Тимофея Котляревского и Константина Кордовского. В основе большинства остальных названий слободок также лежит чье-нибудь имя. Здесь возможны два пути происхождения топонима: 1) название слободки имеет мемориальный характер, т.е. здесь увековечиваются имена ряда черноморских старшин и казаков в знак уважения; 2) название слободки имеет посессивный (владельческий) характер, т.е. здесь увековечиваются имена старшин и казаков именно как землевладельцев. Возможно, что во втором случае речь идет о частных слободках, упоминаемых Б.Е.Фроловым.

        Влияние тюркской основы на формирование топонимии Черноморского казачьего войска.

  В топонимии черноморского казачества происходила широкая адаптация иноязычных (прежде всего тюркских) географических названий. В подавляющем большинстве названий рек и лиманов Черномории казаки оставили тюркские корневые основы, лишь придав им славянские огласовки. Ряд казачьих станиц и хуторов получили свое название от тюркских гидронимов (названия водных объектов). Например, станица Ахтанизовская была основана в 1812 году на западном берегу одноименного лимана, откуда и получила название. Название Ахтанизовского лимана происходит от тюркского слова Акденгис, что означает “Белое море (озеро)”. К.К.Гёрц утверждает, что это название лиман получил т.к. “в спокойном состоянии белеет и блестит как полотно”. Однако в тюркских языках существует глагол  ак со значением “течь”, “истекать”. В этом этом случае Акденгис правильно было бы этимологизировать как “Проточное озеро”. Учитывая, что Ахтанизовский лиман являет собой как бы расширенный рукав Кубани, несущий свои воды через Пересыпское гирло в Азовское море, то последняя версия выглядит достаточно убедительно. К.К.Гёрц упоминает различные варианты названия лимана: Афтанис, Акитенгиз, Ахденизовский, Ахтанизовский и Нижний Темрюкский лиман. От лимана получили свои названия станица Ахтанизовская и Ахтанизовская сопка (или Ахтанизовская Блевака).

   Тюркскую субстратную основу имеют и названия черноморских населенных пунктов Тамани и Темрюка. Датой основания Тамани принято считать 25 августа 1792 года, когда здесь высадились черноморские казаки под командой войскового полковника Саввы Белого. Дата присвоения статуса города Тамани неизвестна, можно только предположить, что это произошло вскоре после разделения Черномории на пять округов. В.В.Бондарь высказал мысль, что возможно изначально город выполнял функцию центра Фанагорийского округа. После издания “Положения о Черноморском казачьем войске” в 1842 году Тамань управлялась Ахтанизовским станичным правлением, а в 1849 году была лишена статуса города. В топонимике существует несколько основных версий происхождения топонима Тамань.  К.Ф.Ган предлагает трактовку этого географического названия как турецкое изменение черкесского слова темен - “болото”. Производное от тюркского географического термина таман - буквально: “подошва”, “ступня” можно также считать вполне продуктивным. В топонимии этим термином обычно обозначают дно реки или озера. Топография Таманского полуострова с пересохшими руслами древних рукавов Кубани достаточно убедительно говорит в пользу этой гипотезы.  По другим версиям в основе топонима Тамань  лежит тюркское слово таман, означающее титул или звание или же топоним производится от названия средневекового города Тмутаракань. К.Т.Живило говорит, что “прежде Тамань называлась Таматарха, а русские переделали в Тмутаракань”. Он приводит любопытную легенду, основанную на игре слов: Тмутаракань - “Тьма тараканов” (т.е. “10000 тараканов”). Князь Игорь, по легенде, сравнил князя Изяслава Владимирского со сверчком, который шумит за печкой и боится идти на бой. Изяслав обиделся, быстро перешел Днепр и наголову разбил многочисленное войско Игоря. Появилась пословица “Сверчок Тмуторакан победил”. На самом деле связь топонима Тмутаракань с “10 тысячами тараканов” - ярчайший пример так называемой “народной этимологии”, когда название объясняется лишь на основании внешнего фонетического созвучия. Языковеды доказали, что Тмутаракань, Таматарха и современная Тамань производятся от одной основы - Тамантархан. Последнее означает, возможно, “город тархана Тамана”. Ф.Арканников этот город называет Тематарха и переводит как “место соленой рыбы”. От топоосновы Тамань производятся следующие географические названия: станица (город) Тамань, Таманский полуостров (в XVIII – XIX вв. считался островом), Таманский залив, Таманский лиман, Таманский (Фанагорийский) округ. С 1910 года Темрюкский отдел Кубанской области стал называться Таманским отделом.

   Город Темрюк был основан в 1860 году на месте упраздненной Темрюкской станицы (1842-1860). Топоним Темрюк происходит от имени кабардинского князя Темрюка Идаровича, который в 1570 году возвел на этом месте крепость для защиты от захватнических действий Крымского ханства. Его имя осталось за поселением. От этого топонима происходят названия многих географических объектов: Нижний Темрюкский лиман и Верхний Темрюкский лиман (Ахтанизовский и Курчанский), Темрюкское гирло, Темрюкский залив, Темрюкская гора (варианты: Темрюкская сопка, Темрюкская блевака), Темрюкский уезд, Темрюкский отдел.

   Название Бугазского гирла происходит от тюркского богаз или бугаз, что означает “горло”. В топонимии обычно принимает значение “проход”, “пролив”. Кроме названия пролива в этой местности известно еще несколько географических названий с топоосновой бугаз. В исследуемый период современный Бугазский лиман вместе с современным Кизилташским лиманом носили общее название Южный Кубанский лиман. Современное озеро Соленое называлось в то время Бугазским. Существуют также Бугазское гирло и Бугазская (Джеметейская) коса.

    Стоит особо сказать и о топонимах, непосредственно связанных с историей возникновения Екатеринодара. Так, например, название Карасунского кута, в котором и возник Екатеринодар, происходит от гидронима Карасу, или Карасун. Так называлась старица реки Кубань. В конце XIX - начале XX века русло старицы было большей частью осушено и от нее осталась лишь гирлянда одноименных озер. Карасу в переводе с тюркского означает буквально “черная вода”, “плохая вода”. Однако В.А.Никонов предостерегает от буквального толкования названия. “В тюркской гидронимии термин карасу означает не цвет воды, а источник питания реки: река, образуемая грунтовыми водами; противоположно аксу (тюрк. ак “белый”) - река, образуемая таянием снегов; пара черный - белый соотнесена с цветом не воды, а земли и снега. Различают Малый Карасун и Большой Карасун. Местный географический термин кут, участвующий в образовании топонима, на Кубани обычно обозначает “угол”, “часть”, “окраина” чего-нибудь (например, станицы, лимана и т.д.). В данном случае кут означает угол, мыс, образовавшийся при слиянии Кубани и Карасу.

     Уместно здесь сказать несколько слов о гидрониме Кубань. Географы Г.А.Галкин и В.И.Коровин называют около 300 названий реки, считая вместе с вариантами и искажениями. Наиболее же вероятным, на наш взгляд, представляется точка зрения, высказаннная Л.Г.Гулиевой. Согласно ей гидроним Кубань является “переплавленным” славянским населением карачаево-балкарским словом “къобан” - “взбешенная”, “взбушевавшаяся”, “мчащаяся”.

                                               Топонимия Кубанского казачьего войска.

   19 ноября 1860 года Черноморское казачье войско было переименовано в Кубанское казачье войско. В его состав вошли также первые шесть бригад Кавказского линейного казачьего войска “с землею, которой они доселе пользовались”. После взятия аула Гуниб и пленения Шамиля основные военные действия переносятся на Северо-Западный Кавказ. Начинается активная казачья колонизация Закубанского края. Было выдвинуто несколько проектов заселения этих земель казаками. В проекте по освоению земель Северо-Западного Кавказа, предложенного еще в 1857 году Начальником Генерального Штаба Д.А.Милютиным, предусматривалось заселить закубанские территории донскими казаками, предварительно выселив горцев на равнину.

   В 1861 году свой проект освоения Закубанья вносит граф Н.И.Евдокимов, командующий войсками Кавказской линии. Согласно этому проекту в Закубанье должны были переселиться почти в полном составе казаки пяти станиц 1-го Хоперского полка и двух черноморских станиц - Старощербиновской и Канеловской. Но волнения хоперцев и протест ряда офицеров бывшего Черноморского войска заставили внести серьезные изменения в план графа Н.И.Евдокимова. Вводился принцип добровольности и материальной помощи переселенцам. Недостающее количество людей определялось к переселению по жребию. Заселение новых земель осуществлялось казаками разных казачьих войск, в первую очередь бывшими черноморцами и линейцами, а также отставными солдатами и крестьянами, зачисленными в казачье сословие. Ежегодно на передовых линиях возводилось по десять и более станиц, а всего за 1861-1865 годы было основано более 80 крупных казачьих поселений. Управление закубанскими станицами учреждалось по типу бывшего Кавказского линейного казачьего войска. Из станиц создавались полки и бригады с полковым управлением и территорией. Лабинская линия в 1861 году была разделена на Верхнелабинскую, от станицы Псеменской до станицы Владимирской, и Нижнелабинскую, от станицы Владимирской до устья Лабы. В это же время образовываются Абадзехская, Белореченская, Даховская и Адагумская линии. Из казачьих поселений в Закубанье в это время формируются 7 полков и Шапсугский береговой батальон. Распределение станиц между полками и нумерация полков менялись, но сам принцип полкового устройства Закубанья (как и Старой и Новой линий) сохранился до 1871 года.

                         Иноязычная гидронимическая основа в казачьей топонимии Закубанья.

   Как и на Новой линии, при имянаречении закубанских станиц широко используется иноязычная субстратная гидронимия. Поэтому многие станицы имеют названия с гидронимическими основами. Подавляющее большинство таких названий имеет адыгские корни, но построено при помощи словообразовательных элементов русского языка. Некоторые станицы возникают на месте бывших укреплений. Абинская станица была основана в 1863 году на месте одноименного укрепления, построенного в 1834 году. Названия и станицы, и укрепления происходят от названия реки Абин. Гидроним Абин Дж.Н.Коков связывает с абхазским словом абна - “лес”. По названию реки наименован и Абинский полк.

    На месте упраздненной станицы Николаевской (1836-1854 гг.) в 1862 году возникает Анапская станица. Название станицы Анапской как и название города Анапа  не имеет единой этимологической трактовки. К.Х.Меретуков приводит шесть различных этимологий этого топонима. Наиболее убедительными на наш взгляд представляются этимологии Дж.Н.Кокова и К.Х.Меретукова. Согласно Дж.Н.Кокову топоним Анапа происходит от адыгских слов Iанэ (ана) - “стол” и пэ (па) - “край”, Iанапэ (Анапа) - “край стола”. К.Х.Меретуков считает, что слово Анапа состоит из двух основ: ана + па, где Ана (Анапка) название речки, в устье которой расположен город Анапа. Второй составляющий -па // пэ означает устье. Анапа - город в устье реки Ана. Название станицы Анапская - вторичный топоним образованный от названия города Анапа. Л.Я.Апостолов указывает, что на бытовом уровне по крайней мере до конца XIX века сохранялось за станицей Анапской название упраздненной в 1854 году станицы Николаевской. Можно предположить, что Николаевская станица была названа так в честь царствовавшего тогда императора Николая I.

  От названия реки Гиага (левый приток Лабы) берет свое имя станица Гиагинская, основанная в 1862 году. Значение гидронима Гиага (по-адыгейски Джадже (Гяге)) не установлено. В литературе зарегестрировано неофициальное, народное название станицы - Ягинская.

    В том же 1862 году, но в западной части Закубанья была обустроена станица Гостагаевская. Название происходит от названия речки Гостагай (Гостагайка), впадающей в Витязеский лиман. Гидроним Остыгъай по-адыгейски означает бувально “пихта”, т.е название реки, в свою очередь, производится от местной флоры. Также от названия растения происходит гидроним Дах. И.В.Жерноклев и Е.И.Жерноклева, ссылаясь на П.У.Аутлева, говорят о значении гидронима Дах (Дахъо) как “Фундуковая река”. Однако, признанный специалист в адыгской топонимике К.Х.Меретуков считает, что название реки образовано от родового имени Дахъо (Дахо). В том же 1862 году при впадении реки Дах (правый приток) в реку Белую была основана станица Даховская.

  Этимология некоторых гидронимов носит чисто описательный (по внешним признакам) характер. Так, например, название река Марта, на которой в 1864 году была основана Мартанская станица, восходит, по мнению К.Х.Меретукова, к древнему абхазо-адыгскому слову амард (д чередуется с т), означавшему “Крутой склон”. Известно, что река Марта протекает вдоль склона правобережной возвышенности. “Склоновая” река. Губская станица была основана в 1861 году на реке Губс, левом притоке реки Ходзь, который в свою очередь является левым притоком реки Лабы. Этимология гидронима возможно вытекает из адыгейского “гъопсы”, “гъо” - желтый, “псы” - вода. По мнению К.Х.Меретукова “гъо” в аналогичном случае может означать “пещера” - “пещерная река”.

    Другие гидронимы невозможно этимологизировать без знания местных адыгских легенд и преданий. Это относится к реке Пшехе, от названия которой происходит название станицы Пшехской. Гидроним Пшеха (Пщыхьэ) происходит по одной версии от адыгейских слов Пщы - “князь” и хыын - “нести”. Легенда гласит, что в далеком прошлом адыге восстали против своих князей, разбили их и бросили в реку. По другой этимологии название реки происходит от словообразования пчы + хьэ, буквально “копье + нести”: в долине реки когда-то произошло ожесточенное сражение, где было сломано много копий. От какого-то сражения, кровопролития происходит иназвание речки Неберджай. Гидроним в переводе с адыгейского буквально означает “хищный, кровожадный орел”. На этой речке в в 1862 году  была основана станица Неберджаевская.

   Названия станиц Андрюковской, Кужорской, Хамкетинской и Ильской также происходят от названий рек и речек, на которых они основываются. Кроме того, в Закубанье существовали станицы, названия которых (преимущественно с гидронимной основой) в 1867 году были заменены на “полковые” (см. 3.1.5.).

                         Названия станиц, производные от этнонимов.

   В Западном Закубанье, в еще большей степени, чем на Новой линии идет активное вливание местной, преимущественно адыгской, этнонимии в казачью топонимию. В целом это явление характерно для практически всех вновь осваемых Россией земель.

  Так, например, Абадзехская станица свое название получила от названия адыгского племени абадзехи и была основана на реке Белой, на границе территорий абадзехов и мамхе. По абхазо-абазинскому племени баг была названа станица Баговская. Тот же характер носят названия станиц Баракаевской, названной по племени баракай, жившему в верховьях реки Губс, Махошевской, основанной на границе племенных территорий егерухай и махошей, Егерухаевской, Натухайской (Натухаевской) и Шапсугской, названных так в честь, соответсвенно, племен егерухай, натухайцев и шапсугов.

   Несколько раз переименовывалась станица Бесленеевская. Она основана в 1861 году на реке Ходзь и первоначально была названа Ирисская по горе “Ирис” или “Ярыс”. В этом же году станица была переименована в станицу Промежуточную. Название это вполне “в духе военно-функционального обозначения многих других станиц”. Наконец, в 1863 году станица получила свое окончательное название Бесленеевская,  в котором было увековечено племя бесленей.

   Адыгское племя бжедухов дало название станице Бжедуховской. Бжедухи в свою очередь, как описывает это племя Ф.А.Щербина, делятся на хамышеевцев и черченеевцев. Он приводит старинную легенду о том, что “жанеевцы, соседи черченеевцев дали им пир, на котором у хозяев гостями украдена была чаша. Отсюда и дазвание бжедух, вор чаши, от слов “бжа” - чара, чаша и “дуг” - вор. Скорее всего это народная, вульгарная этимология этнонима, основанная лишь на случайном созвучии.

           Названия казачьих станиц с адыгской основой, производные от местных особенностей.

    В основе этой группы ойконимов могут лежать самые различные географические, геологические, биологические, даже археологические особенности. Интересно в этом смысле название Келермесской станицы, ведущее свое происхождение от адыгейских слов къэлар (келер) “черемша” и мэз (мез) “лес”. “Черемшинный лес”. В данном случае в основе ойконима лежат ботанические особенности этой местности. Л.Я.Апостолов указывает также и неофициальное, народное название станицы - Каларнецкая. Здесь налицо случай адаптации славянским населением станицы иноязычного в своей основе географического названия.

  Названием своим Хадыженская станица обязана обилие археологических памятников (грунтовых могильников), ранее встречавшихся в большом количестве в окрестностях станицы. Этимологию слова Хъыдыжъы, от которого происходит ойконим переводят как “Долина древних могил” - из адыгейского хьадэ “труп”, “мертвец”, жъы “старый”, “древний”. Однако К.Х.Меретуков предполагает, что данный топоним может происходить из личного имени Хъыды и слова жъы “большой” - “Большой Хъыды”.

                                                      Мемориальные топонимы.

    Часто основой мемориального названия является какое-то реальное историческое событие, произошедшее в данной местности. В Закубанье ярчайшими примерами таких ойконимов можно назвать станицу Ханскую.

    Станица Ханская основана в 1862 в местности, называемой Хъанхьабл (Ханхабль) - аул хана. Здесь, на  берегу реки Белой, разбили свой стан в 1717 году крымские ханы Девлет-Гирей и Казы-Гирей, по приказу турецкого султана Мурада IV насаждавшие ислам среди адыгских племен. Здесь мы наблюдаем крымско-татарский след в казачьей топонимике.

   Станица Прусская, основана в 1863 году и получила свое название “в честь Прусскаго принца, бывшаго по преданиям в районе этой станицы во время военных действий Кавказской армии при покорении горских племен Севернаго Кавказа”. Принц Альберт Прусский находился на русской службе и принимал участие в боевых действиях на Кавказе – немецкий след в славянской топонимии.

    Имена известных русских полководцев сохранились в названиях Георгие-Афипской и Раевской станиц. Станица Георгие-Афипская была основана в 1865 году на реке Афипс (левый приток реки Кубань), на месте бывшего Георгие-Афипского укрепления, построенного в 1830 году и названного так в честь генерала-от-кавалерии Георгия Арсеньевича Емануеля. Вторая часть названия происходит от гидронима Афипс. “Ахуыпс” происходит от общеадыгского хуы/фы “белый” и псы “вода”. Г.А.Емануель по происхождению серб – сербский след в Кубанской топонимии.

                     Переименование закубанских станиц с адыгской топоосновой в 1867 году.

   При изучении восточнославянской топонимии Закубанья особого внимания заслуживает вопрос о переименовании в 1867 году ряда станиц в Закубанье. До переименования четырнадцать закубанских станиц носили названия с адыгской топоосновой, в основном производные от местных гидронимов, после переименования названия станиц стали созвучны названиям русских городов. В русской армии воинские части традиционно носили названия городов. По названиям соответствующих полков, воевавших на Кавказе, станицы и получили названия. Гипотеза о “полковом” происхождении названий станиц находит свое подтверждение у ряда авторов. Например, об этом пишет П.О.Кириллов на примере станицы Рязанской (бывшей Габукаевской). Л.Г.Гулиева, в целом придерживаясь “полковой” версии, утверждает, что станицы получили свои названия, так как солдаты одноименных полков были поселены в этих станицах. Действительно, некоторая часть отставных нижних чинов Кавказской армии была поселена на землях Закубанья, но, согласно архивным данным, их процент был не так велик - в  своей основе заселение вновь образованных станиц было казачьим.

  Следует выделить особую роль в переименовании закубанских станиц в 1867 году Наказного Атамана Кубанского казачьего войска графа Ф.Н.Сумарокова-Эльстона. Во время проезда по новым закубанским станицам в мае 1867 года Главнокомандующий Кавказской армией Великий князь Михаил Николаевич “обратив внимание на название некоторых станиц, по какому-либо прежнему местному значению их, изволил выразить желание присвоить им другие наименования, более соответствующие Русскому населению”. В первоначальном списке станиц, поданном на имя Его Императорского Высочества Великого князя Михаила Николаевича 15 июня 1867 года, Наказный Атаман Кубанского казачьего войска граф Ф.Н.Сумароков-Эльстон сделал собственноручно “противу каждой предложенное изменение в наименовании”. Изменения названий станиц выглядели следующим образом: Андрюковская - Андреевская, Бесленеевская - Борисовская, Нижнефарская - Ярославская, Псефирская - Костромская, Егерухаевская - Тульская, Пшехская - Орловская, Габукаевская - Рязанская, Пшишская - Черниговская, Курджипская - Курская, Пчасская - Суздальская, Неберджаевская- Новомосковская, Псебедаховская - Троицкая, Хабльская - Холмская, Антхирская - Ахтырская, Псекупская - Саратовская, Чибийская - Пензенская, Супская - Калужская, Афипская - Смоленская. Великий князь Михаил Николаевич внес в список свои коррективы: станицам Андрюковской, Бесленеевской, Курджипской и Неберджаевской было приказано оставить прежние названия. Окончательный вариант списка закубанских станиц Главнокомандующим Кавказской армией был представлен Александру II и “Государь Император, в 13-й день Сентября сего года... Высочайше повелеть соизволил: станицам Кубанского казачьего войска присвоить новые наименования”. Таким образом, переименования 1867 года наглядно показали, что в целом кубанское казачество очень терпимо относилось к тому иноязычному топонимическому фону, который лег в основу казачьей топонимии и, несмотря на предложение властей, большинство станиц осталось с адыгской топоосновой.

         Кампания по переименованию населенных пунктов Кубани 1909-1914 годов.

   В ноябре 1909 года войсковой архивариус И.И.Кияшко в рапорте Наказному атаману Кубанского казачьего войска сообщает о “неопределенности и даже несообразности” названий некоторых станиц. На будущее он рекомендует: “давать новые названия, если не в честь особых подвигов казачьих, то хотя бы в честь наших атаманов-орлов, которые создали седую казачью славу и приобрели нам этот обильный и раздольный край”. При Войсковом штабе была создана специальная комиссия по переименованиям, которую возглавил начальник Войскового штаба генерал-майор А.И.Кияшко. Состав комиссии неизвестен, но очевидно, что кроме самого начальника Войскового штаба и, возможно, войскового архивариуса в нее входили старший адъютант Войскового штаба есаул Стринский и его помощник есаул Звягинцев. “В целях воспитания молодого поколения в духе великих предков, - пишет А.И.Кияшко в отзыве атаману Таманского отдела В.В.Мищенко, - а также в видах увековечения славных имен и событий из истории Кубанского казачьего войска... намечается переименование в исторические славные имена некоторых населенных пунктов в войске, из коих очень многим присвоены или ни на чем не основанные имена, или с добавлением “ново” названия станиц из выселенцев коих образовался хутор, или же наконец по названиям балок, речек и проч.”. Подобные отзывы рассылаются атаманам всех семи отделов Кубанской области, где приводились списки населенных пунктов “с ничего не выражающими названиями”, которые желательно заменить на другие, “более говорящие уму и сердцу казачьему имена”. К вышеупомянутым отзывам прилагался “Перечень исторических лиц и событий, имена и названия коих желательно увековечить в (название отдела) отделе”.

  Здесь для нас представляет интерес обращение организаторов этой кампании к запорожскому (украинскому) историческому наследию. В эти годы на карте Кубани появились такие названия станиц, увековечивающие исторические имена, как Бабычевская, Чепигинская, Хмельницкая. Обращение к родовым истокам Кубанского казачества можно считать появление таких названий как Атаманская, Днепровская, Запорожская. В 1914 году волна переименований пошла на убыль, еще несколько единичных переименований было проведено в 1915 году. Причиной тому были как начавшаяся война, так и отъезд с Кубани главного инициатора и организатора переименований генерал-майора А.И.Кияшко, назначенного Наказным атаманом Забайкальского казачьего войска.

  Война с Германией внесла свои мотивы в топонимию Кубани. Так, в июне 1915 года сбор выборных станицы Прусской Майкопского отдела, приняв во внимание, что станица названа так в честь принца Альберта Прусского, бывавшего в этих краях во время Кавказской войны, и что “Прусское королевство входит в состав Германской империи, которая объявила нам войну”, постановил: “признать такое явление нежелательным и  просить Атамана Майкопского отдела возбудить ходатайство присвоить станице Прусской другое название, наименовав ее “Романовской” в память 300 летняго Царствования Дома Романовых”.

  Однако, поскольку в Кубанской области уже имелось казачье поселение с таким названием, - хутор Романовский, - Кубанское Областное Правление отклонило это ходатайство и предписало станичному сбору подыскать другое название. На сей раз в основу нового названия станичный сбор положил особенности местности: так как в окрестностях станицы “ни реки ни речушки не имеется”, станица Прусская была переименована в станицу Безводную. Немецкое название, как нежелательное для местных жителей в период войны с Германией, было вычеркнуто из казачьей топонимии.

                Резюме

   В заключении можно сказать, что на формирование топонимии кубанского казачества иные народы и языки оказывали значительное влияние, как прямое так и  косвенное. Названия казачьих поселений (а позже и неказачьих славянских) зачастую получали названия от иноязычной гидронимии этой территории. На правобережье Кубани, а также в междуречье Кубани и Лабы, такой фоновой гидронимией была в основном тюркская гидронимия (станицы Бейсугская, Челбасская, Кирпильская, Куго-Ейская и т.д.). В Закубанье и на Черноморском побережье фоновой гидронимией являлась адыгская гидронимия (реки Псекупс, Афипс, Марта, Пшиш и т.д.). Кроме того, на славянскую топонимию влияли названия гор и других элементов рельефа (оронимия), местных племен или других каких-то признаков, производных из языков проживавшего здесь ранее неславянского населения. В мемориальной топонимии Кубани представлена целая галерея выдающихся деятелей – представителей различных этносов.

    В рамках данного сообщения я лишь коснулся малой части топонимии Кубани. Здесь было вкратце сказано только о тех восточнославянских (казачьих) топонимах, в которых были аккумулированы сведения о различных этносах и их ярких представителях. В то же время, на территории Краснодарского края существует большое количество неказачьих поселений со своей топонимией: русские, украинские, адыгейские, армянские, греческие, немецкие, чешские, даже латышские и эстонские. Этот топонимический пласт еще ждет серьезного научного исследования.