| Глава 16.5 Черноморская береговая линия.
В 1837 году с парохода, застигнутого сильнейшим штормом в море, высадился в Геленджик император Николай I. Предание гласит, что этот с железным характером Государь не мог удержаться от слез при виде выстроенных перед ним фронтом оборванных, изможденных и больных солдат. В этот же день, 21 сентября Геленджик постигло особенно тяжелое несчастье: при сильном норд-осте его охватил пожар. Сгорело все, что было в нем ценного. По официальным данным, одного провианта, фуража и других казенных материалов погибло в огне на 207 171 руб., разного рода казенных вещей на 10 890 руб., имущества у частных лиц на 79 446 р. А весь убыток равнялся 297 517 р., причем из частных лиц купец Медведев потерял имущества на 25 710 р., переводчик Богаз Рафаилов на 17 583 р., купеческий сын Аверкиев на 13 042 р. и т.д. У некоторых солдат сгорели скромные их сбережения, у одного, например, 30 руб. деньгами. По ведомости о сгоревшем имуществе можно судить, как жили и чем занимались в Геленджике посторонние жители. Потерпевшими оказались купцы, мещане, инородцы и пр. Уничтожены пожаром дома, лавки, мебель, галеты, мед, табак, вина красные, крепкие, белые и сантуринские, сахар, чай, яблоки, мука, рыба, масло и пр. Все это указывает на то, что в Геленджике, несмотря на его военный характер, было достаточно потребителей у частных торговцев и что обороты у этих последних были довольно значительные. Как показало следствие, пожар в Геленджике произошел от стрельбы из орудий по случаю встречи Государя. В два часа дня загорелся сначала один стог сена, а затем от сильного ветра другие, с них пожар перешел на провиантский магазин и частные строения. При стогах были часовые, но они не заметили поджога. Во время пожара сгорело между прочим у нижних чинов Азовского казачьего войска вещей на 1573 рубля ассигнациями, но эту сумму, по Высочайшему повелению, приказано было возвратить казакам из казны. После посещения Геленджика Государь, под живым впечатлением от пожара и от тех яжелых лишений, которые несли здесь войска в плохих помещениях, решил устроить крепость в другом месте Геленджикской бухты и остановил свое внимание на северо-западном (Тонком) мысе, как наиболее удаленном от гор пункте. Третье подробное обследование всей местности по берегам Геленджикской бухты показало, однако, что лучшего места для постройки Геленджикской крепости сравнительно с занятым не было. Сам Вельяминов, неодобрительно вообще относившийся к устройству укрепления в Геленджике, нашел основательными соображения об оставлении крепости на занятом месте. Представление Вельяминова по этому поводу были одобрены Государем, который отказался от своего прежнего мнения и велел раз и навсегда в 1838 году выстроить крепость на южном берегу Геленджикской бухты. Улучшения и изменения в устройстве Геленджикской крепости сначала поручены были Вельяминову, а потом Раевскому. Оба генерала пришли к мысли об устройстве крепости в южной части бухты, на что дал уже согласие император Николай, лично осмотревший Геленджик. Но генерал Раевский поставил, вместе с тем, вопрос, какой бухте отдать предпочтение при устройстве фундаментальной крепости – Геленджикской или Суджукской, и остановился на последней. «Суджукской бухте, – писал он, – природой определено быть портом Кавказской области и Черномории, а дорогам по Цемесу и Бакану – внутренним сообщением для торговли». Слова пророческие. Новороссийская бухта имела, в самом деле, громаднейшие преимущества перед Геленджикской, что и подтвердилось впоследствии проведением к ней Владикавказской железной дороги. Рапортом 13 сентября 1838 года генерал Раевский донес Государю, что эскадра из 3 кораблей, 5 фрегатов и 3 пароходов прибыла 12 сентября под его командой в Суджукскую бухту и благополучно, без всяких потерь убитыми и ранеными, под прикрытием сильного огня, заняты были войсками берега и окрестности при устье реки Цемес. Вновь занятую бухту приказано было осмотреть генерал-адъютанту Лазареву, который также признал ее преимущества. Представляя свои соображения Государю о Цемесском военном порте, Раевский высказал мысль о необходимости заселения Черноморского побережья закубанскими казаками, как назвал он азовских казаков. По его расчету, следовало поселить 160 казачьих семейств в Суджукской бухте, 40 семейств с другой, южной стороны бухты в Александрийском укреплении, и 40 семейств в Геленджике. С этого времени Геленджик перестал играть ту выдающуюся роль, какая ему предназначалась, и вошел в число других военных пунктов Черноморского побережья как рядовое укрепление.
До 1836 года собственно два пункта на Черноморском побережье – Анапа и Геленджик – считались наиболее важными укрепленными местами. Они лежали в районе наибольшего воздействия русских войск на черкесское население. К ним близка была Черноморская кордонная линия и на них, как на местах, приятных для русской колонизации, неоднократно останавливала свое внимание высшая военная администрация. Но южнее от них лежала длинная полоса Черноморского побережья, с жителями которой предстояла упорная борьба. Натухайцы также не были покорены и на землях их требовалось возведение новых укреплений в связи с устроенными раньше. В зависимости от этих условий, поэтому в разное время был устроен целый ряд укреплений, охвативших натухайские владения и Черноморское побережье. Так, в 1836 году между Суджукской бухтой и Геленджиком у подошвы горы Дооб построен был форт Александрийский, переименованный впоследствии в Кабардинское укрепление: а севернее Анапы поселены были укрепленные казачьи станицы Благовещенская и Николаевская – первая на месте нынешней Благовещенки, а вторая близ Анапы, где расположена теперь Анапская станица. В 1837 году возникли возле Витязевского редута станица Витязевская, в промежутке между станицами Благовещенской и Николаевской, близ Витязевского лимана, и три укрепления южнее Геленджика – Новотроицкое в устьях р.Пшады, Михайловское в устьях р. Вулана и Св. Духа у нынешнего Адлера. Следующий, 1838 год, дал еще пять укреплений: Новороссийское в Суджукской бухте, Тенгинское на р.Шапсухо, южнее Буланского, форт Вельяминовский, в устьях р. Талсе, Навагинское укрепление близ нынешнего Сочи, южнее которого находилось укрепление Гагры, построенное еще в 1830 году. В 1839 году заполнен был длинный промежуток между Туапсе и Сочи двумя фортами – Лазаревским на р. Псезуапе и Головинским на р. Шахе, а внутри владений натухайцев, между Анапой и Новороссийском, построен форт Раевский. Затем три года спустя возведено было в самой середине натухайских владений укрепление Гостагаевское. Таким образом, с 1830 по 1842 год на Черноморском побережье было возведено 17 укреплений. Они-то и образовали собою Черноморскую береговую линию. Возле них и при посредстве их в течение тридцати пяти лет велась Россией кровопролитная война, направленная на покорение горцев с восточной стороны Черного моря.
Оглавление | |
